Как нами управляют истории или история одной жизни

Как нами управляют истории
4.7
(49)

Перед вами история одной женщины врача. В ней видно, как одно раннее событие приводит к зарождению схемы, которая определяет жизнь и ее события. Мои комментарии в конце статьи.

Мне 4 года.

Папа болеет пневмонией и получает внутримышечные инъекции. А я бегаю вокруг и жду, пока мама закончит и отдаст мне шприц.

И вот я забираю его и бегу к своим “пациентам” – плюшевому зайцу Масе и медведю Кире. Они тоже болеют, как папа, и им, как папе, надо делать уколы…

Мне 5.

Ко мне пришёл соседский мальчик и мы ушли в комнату играть. Я только-только научилась читать и стала хвастаться. Вытащила любимую книгу – 2-й том атласа Синельникова, открыла на самом интересном месте и давай вдохновенно читать:”по-лО-вы-е органы”

Мне 10.

Мои настольные книги – “Справочник педиатра” Усова и пособие по внутренним болезням для фельдшеров.

Мне 12.

Наш класс снимают на видео и на вопрос “Кем ты хочешь стать?” я уверенно отвечаю: “Врачом”. Я ничуть не сомневаюсь в том, что именно этого хочу. И никто не сомневается.

Мне 14.

Я занимаю третье место на городской олимпиаде по биологии. Потом то же повторяется в 15 и в 16.

Мне 17.

Я учу всего 3 предмета – химию, биологию, русский. У меня не было вопроса, куда поступать. У моей семьи тоже. И у учителей в школе.

Меня не трогали по другим предметам. Все знали: Марго собирается в медицинский.

Все ещё 17.

Я плачу от счастья, узнав, что зачислена на бюджетное отделение педиатрического факультета нашего медицинского универа.

Мне 18.

Зимняя сессия на “отлично”. Как, впрочем, и летняя.

Мне 19.

Я устраиваюсь работать в детскую онкологическую реанимацию. Впервые своими глазами вижу боль, смерть и осознаю, что моя обожаемая медицина – не всесильна, а супергерои в белых халатах – обычные люди, которые могут только то, что могут.

Мне 21.

Я все ещё полна энтузиазма. Из детской реанимации уволилась: стыдно признаться, но тот накал драмы и боли был для меня запредельным. Устраиваюсь фельдшером на скорую.

Сутки на выходных. Два ночи среди недели. Посреди всего этого – учёба.

Руками в трикотажных перчатках откапываю пьяниц из-под снега. Попадаю в любую вену с закрытыми глазами. Алгоритм действий при фебрильных судорогах, кардиогенном шоке, астматическом и эпи-статусах помню даже во сне и пьяном угаре. Дозы преднизолона, адреналина, наркотиков считаю в уме за секунды.

Мне 22.

Поступаю в субординатуру (6-й курс) по детской хирургии. Всё так же работаю на «скорой». В процессе учёбы хожу на операции. Свободного времени нет, но я все равно его нахожу.

Мне 23.

Я стою в мантии и смешной шапке, ректор вручает мне мой красный диплом. Снова, как в 17, плачу от счастья. Я так мечтала стать Доктором – и вот я доктор.

Мне 24.

Я (с энтузиазмом): “Здравствуйте, я врач-интерн по оториноларингологии!”

Заведующая детским ЛОР-отделением, глядя на меня поверх очков: “И что?”

Со «скорой» уволилась. Но три раза в неделю все равно дома не ночую – дежурю в больнице, так хочу всему научиться.

И вот он – долгожданный сертификат.

Мне 25.

Я работаю детским ЛОР-врачом в трех местах.

“Доктор, жалобы только у одного, но этих троих тоже посмотрите, вам же несложно”

“Примите без очереди, мы многодетные, и плевать, что тут кровотечение”

“Не работает рентген-кабинет? Мы пишем жалобу на вас”

“Нет отита? Мы едем в частную клинику и молитесь, чтобы там сказали то же самое”

“Посмотрите ребёнку аденоиды. Ну и что, что 5 утра”

120 человек за сутки на 2 кабинета. Это сентябрь.

В ноябре – 180. Ближе к марту – 200.

Есть тяжёлые – инородные тела, мастоидиты, гнойные отиты, менингиты. Но большинство – только спросить. В поликлинике нет врача или врача г-но. Мы были в частном центре и у профессора, а вы что думаете?

Мне 27.

Ухожу во взрослую больницу. Патология разнообразнее, хирургия интереснее. Людей в разы меньше.

“Я плюнул кровью вам в глаз. У меня ВИЧ, кстати. Надо было раньше сказать?”

“Мне кореш нос сломал, щя и тебе сломаю – и не посмотрю, что баба”

Флегмона шеи – остановка на столе. Вытянули. Выдохнули.

Декомпенсированный стеноз гортани на фоне онкозаболевания. ДН 2-3.

Письменный отказ от трахеотомии. Жалоба за сделанную коникотомию.

Жалоба, что передняя тампонада – больно.

Жалоба, что нет мест в отделении и 72 человека на 60 койках.

Жалоба, что не госпитализируем на плановую операцию без обследования.

Жалоба, что не берём на стол на плановую операцию с внезапно случившейся ОРВИ.

Сколько раз я написала слово “жалоба”? Так вот. Депремирование на 100% – столько же раз + депремирование на 50-75% за бумажки.

Мне 29.

Я не помню, когда последний раз высыпалась.

Мне стыдно называть сумму, приходящую мне на карту дважды в месяц, при своих ровесниках. Это притом, что они работают 160 часов в месяц и ночуют дома, а я – больше 300.

Я выслушиваю очередные жалобы очередного хроника и с досадой осознаю, что ничем ему не помогу. И мне плевать.

“Принимайте быстрее, у вас тут очередь”

Нет сил.

Мне 30.

Я в декретном отпуске, из которого я не вернусь.

Я гуляю по улице, смотрю на небо и радуюсь весне. Я смотрю, как растёт мой ребёнок. Я мало сплю, но я безумно счастлива, что меня будит плач моего ребёнка, а не матерная брань очередного пьяного дегенераты со сломанным носом.

Мне 30.

26 лет назад я впервые захотела стать врачом.

А теперь понимаю, что больше не хочу.

Спасибо, дорогие пациенты.

Спасибо, дорогое руководство больницы.

Спасибо, дорогой Минздрав.

Спасибо, дорогая система здравоохранения.

Спасибо вам. И идите к черту.

==

Мой комментарий

  1. После наблюдения за болезнью отца и его лечением, возникла адаптационная схема «кем я хочу быть и что для этого делать» (мозг создал историю «правильной» жизни)
    1. У любимого человека (отец) болезнь, страдания (выделено в самом начале вот так)
    2. Другой любимый человек (мама) его лечит
    3. Я испытываю потребность в любви к обоим родителям, которую, видимо, не могу полностью выразить
    4. Я вижу схему «если я буду лечить – это позволит любить и заботиться так, как мне нужно в полном объеме»
    5. Я ухожу лечить свои игрушки
    6. С этого момента моя потребность в любви, которую я хочу выражать родителям, находит выход через лечение
    7. Рождается схема (история), которую можно выразить так: «Чтобы любить я должна быть помогающей»
  2. Эта схема долго успешно принималась за СОБСТВЕННЫЕ желания
    1. Я не делаю и не слышу то, что я хочу
    2. Я хочу любить и проявлять любовь
    3. Делать это я могу через помощь
    4. Я думаю, что я хочу помогать
  3. Она успешно воплощалась (учеба, экзамены, поступление) и подкреплялась, позволяя удовлетворять другие потребности
    1. Чтобы иметь возможность помогать, я хорошо учусь и благодаря этому я:
    2. Получаю одобрение родителей и окружающих, одобрение учителей
    3. Я получаю статус благодаря своим успехам в учебе
    4. Я ощущаю безопасность, потому что контролирую происходящее (если я хорошо учусь, то все нормально, все под контролем)
  4. Она привела к тому, что героиня истории попала в условия, не совместимые с потребностями и ресурсами
    1. Нагрузка выше возможностей восстановиться (300 часов в месяц работы)
    2. Отношение руководства и пациентов (хамство, депремирование, угрозы)
  5. В этих условиях она некоторое время оставалась, пока не выгорела
    1. Схема содержит явное указание на помощь другому «я должна быть помогающей», какие бы ни были обстоятельства
    2. Когда пациенты относятся ко мне по-скотски, я должна терпеть, иначе я не буду помогающей
    3. Когда у меня нет сил, я должна терпеть, иначе я не буду помогающей
    4. Когда мне удается «быть помогающей», схема награждает меня таким валом приятных эмоций, что неприятности на какое-то время забываются
    5. То есть, я долгое время жила в несовместимых с нормальной жизнью условиях, благодаря самой схеме (она диктует терпеть, чтобы быть помощающей) и редким моментам счастьям, когда ее полностью удавалось реализовать.
  6. Контраст жизни в декрете и жизни на работе дал почувствовать, что возвращаться в старые условия не хочется
    1. Накопленные усталость и негативные переживания создали связь: «я помогающая – мне плохо»
    2. Похоже, началось избегание схемы «быть помогающей» (конец истории, когда героиня посылает прошлую жизнь к черту)
  7. Психика позволила собственным потребностям взять верх (в ней мало или не было запретов заботы о себе)
    1. Я разрешаю себе не быть «помогающей», а заботиться о себе
    2. Возможно, это не прямая забота о своих потребностях, а избегание в материнство и семью
  8. Условия позволили это сделать (не возвращаться на работу и, возможно, сменить профессию)

Героине повезло, она смогла выйти из сценария, которым ее мозг ее опутал. Она перестала быть героем истории и смогла взять управление в свои руки.

Если бы она не вышла замуж, а ходила к психологу с проблемой выгорания и невозможности изменить жизнь, то легко могла бы уйти с инсайтом, что пытается через пациентов пытается любить своих родителей.

А вот когда мы выгораем на работе или в отношениях, крутимся как белка в колесе, повторяем одни и те же проблемы в течение многих лет, теряем смысл в жизни или даже просто застреваем на определенном уровне дохода или развития – значит мы все еще пытаемся свою историю выполнить.

Если у вас это так, подумайте, на что уходит ваша жизнь? Не пора ли стать от своих внутренних историй свободным и строить жизнь так, как вы хотите, а не так, как чувствуете, что должны?

Если чувствуете, что пора, пишите в телеграмм @ndodonov, запишу вас на консультации.

Насколько публикация полезна?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 4.7 / 5. Количество оценок: 49

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Делитесь материалом, если он вам понравился!